Неточные совпадения
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши
повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы
шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь
к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
Вот мы нынче приедем, — продолжал он рассуждать, прижимаясь
к краю
повозки и боясь пошевелиться, чтобы не дать заметить брату, что ему неловко, — и вдруг прямо на бастион: я с орудиями, а брат с ротой, и вместе
пойдем.
— Ну, вот мы и приехали! — сказал старший брат, когда они, подъехав
к Михайловской батарее, вышли из
повозки. — Ежели нас пропустят на мосту, мы сейчас же
пойдем в Николаевские казармы. Ты там останься до утра, а я
пойду в полк — узнаю, где твоя батарея стоит, и завтра приеду за тобой.
Я выскочил из
повозки и
пошел прямо через сад
к барскому дому.
— Застал еще,
слава Богу, — воскликнул он и подбежал
к повозке. — Вот тебе, Елена, наше последнее родительское благословение, — сказал он, нагнувшись под балчук, и, достав из кармана сюртука маленький образок, зашитый в бархатную сумочку, надел ей на шею. Она зарыдала и стала целовать его руки, а кучер между тем вынул из передка саней полубутылку шампанского и три бокала.
Большая (и с большою грязью) дорога
шла каймою около сада и впадала в реку; река была в разливе; на обоих берегах стояли телеги,
повозки, тарантасы, отложенные лошади, бабы с узелками, солдаты и мещане; два дощаника ходили беспрерывно взад и вперед; битком набитые людьми, лошадьми и экипажами, они медленно двигались на веслах, похожие на каких-то ископаемых многоножных раков, последовательно поднимавших и опускавших свои ноги; разнообразные звуки доносились до ушей сидевших: скрип телег, бубенчики, крик перевозчиков и едва слышный ответ с той стороны, брань торопящихся пассажиров, топот лошадей, устанавливаемых на дощанике, мычание коровы, привязанной за рога
к телеге, и громкий разговор крестьян на берегу, собравшихся около разложенного огня.
Купцы спустили очи и
пошли с благоговением и в этом же «бедном обозе» подошли
к одной
повозке, у которой стояла у хрептуга совсем дохлая клячонка, а на передке сидел маленький золотушный мальчик и забавлял себя, перекидывая с руки на руку ощипанные плоднички желтых пупавок. На этой
повозке под липовым лубком лежал человек средних лет, с лицом самих пупавок желтее, и руки тоже желтые, все вытянутые и как мягкие плети валяются.
Метель стихла, но снег
шел густо, и тройка лошадей у крыльца виднелась точно сквозь сетку. Ямщик только что взобрался на козлы. В открытой перекладной сидела какая-то темная фигура. Еще две фигуры подошли
к повозке.
Рысью пронеслась по дороге батарея, за нею
пошли и мы. Солнце садилось; все зарумянилось. Мы спустились в лощину, где тек маленький ручеек. Десяток гигантских черных тополей будто бы крышей закрывал место, где мы снова остановились. Лазаретные
повозки расположились в несколько рядов. Доктора, фельдшера и санитары суетились и приготовлялись
к перевязке. Пушечные выстрелы гремели невдалеке; удары становились все чаще и чаще.
—
Слава Богу,
слава Богу! — весело, как весенняя птичка, защебетала Фленушка. Больше она не могла говорить,
повозки поехали
к Манефиной обители, а молодцы остались у ворот Бояркиных.
Мимо нас проходили на север госпитали. Другие, подобно нашему, стояли свернутыми по окрестным деревням и тоже не работали. А
шел ужасающий бой, каждый день давал тысячи раненых. Завидев флаг госпиталя,
к нам подъезжали
повозки с будочками, украшенными красным крестом.
Бывало,
пойдешь в Кремль
к боярину, да еще не доходя до посада все сердце изноется; в какую сторону ни взглянешь везде
идет народ в смирном [Траурном.] платье на каждом шагу, видишь, несут одер или сани [
Повозка для покойников.] с покойниками, а за ними надрываются голосатые [Плакальщики.].
Когда довудца этой шайки, Станиславович (Держановский), ехал 23 числа на сборное место, со своею будущей свитой, четырьмя помещиками и ксендзом Бугеном, он был, при проезде через Нижнюю Тощицу, верстах в 3-х не доезжая до места сбора, остановлен крестьянами, которые на одной из его
повозок послали в Рогачёв
к исправнику объявить, что разъезжают вооруженные паны, и что они шестерых задержали.
Бывало,
пойдешь в Кремль
к боярину, да еще не доходя до посада, все сердце изноет; в какую сторону ни взглянешь, везде
идет народ в смирном [Траурном.] платье, на каждом шагу, видишь, несут одер или сани [
Повозка для покойников.] с покойниками, а за ними надрываются голосатые [Плакальщики.].
По переулкам Хамовников пленные
шли одни с своим конвоем и
повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя
к провиантским магазинам, они попали в средину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными
повозками.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать
к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Чтó я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад
к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали
повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда
шли обозы. Ростов поехал за ними.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо
пошел под сарай
к своим лошадям и
повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
Повозки, которые подъехали
к гусарам, были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт
идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.